С февраля 2022 года Международный комитет Красного Креста (МККК) предоставил десяти с половиной тысячам семей информацию о судьбе их родственников, пропавших без вести в ходе российско-украинского конфликта. Об этом корреспонденту “Ъ” Эмилии Габдуллиной рассказал глава делегации МККК в РФ и Республике Беларусь Борис Мишель.
МККК — независимая и нейтральная организация, которая предоставляет гуманитарную помощь и защиту пострадавшим от вооруженных конфликтов. Мандат на такую деятельность ей предоставили государства, подписавшие Женевские конвенции. Организация входит в Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца, как и Российский Красный Крест (РКК). Штаб-квартира МККК находится в Женеве.
«Нейтралитет позволяет нам иметь доступ к пострадавшим и оказывать им помощь, где бы они ни находились»
— Расскажите о МККК. Каковы основные направления вашей деятельности и на каких принципах вы основываете свою работу?
— Мы международная гуманитарная организация, которая работает по всему миру для оказания помощи людям, страдающим в результате вооруженных конфликтов. Такие юридические полномочия нам предоставляют государства, подписавшие Женевские конвенции.
Женевские конвенции 1949 года — четыре международных договора, которые регулируют ведение вооруженных конфликтов и стремятся ограничить их последствия. Первая Женевская конвенция защищает раненых и больных солдат во время войны на суше, вторая — раненых, больных и потерпевших кораблекрушение военнослужащих во время войны на море. Третья Женевская конвенция регулирует обращение с военнопленными, четвертая — предоставляет защиту гражданским лицам, в том числе тем, кто находится на оккупированной территории.
История МККК насчитывает более 160 лет — у нас большой опыт в сфере гуманитарной помощи. Основываясь на этом опыте, мы выработали определенные принципы работы. Главные из них — нейтральность, беспристрастность, независимость, гуманность и несколько других принципов, таких как, например, «не навреди».
— Что значит «нейтральность»?
— Это означает, что мы направляем наши усилия на оказание помощи нуждающимся людям, независимо от того, к какой стороне конфликта они принадлежат. Это часто вызывает негативную реакцию и повторяющийся из раза в раз нарратив: «если ты не поддерживаешь меня и открыто не обвиняешь моего врага, то ты на стороне моего врага». Но именно нейтралитет позволяет нам иметь доступ к пострадавшим и оказывать им помощь, где бы они ни находились. Иногда речь идет о местах, где нет других гуманитарных организаций, например прифронтовых районах и местах содержания военнослужащих под стражей.
— Удается ли сохранять нейтральность?
— Бывает очень сложно сохранить «личную» нейтральность, потому что у каждого из нас есть эмоции, и мы работаем в определенных контекстах. Но даже когда эмоции зашкаливают, мы, как представители МККК, обязаны сохранить нейтралитет при каждом действии. Для этого необходимо говорить со всеми сторонами конфликта, сохранять конфиденциальность этого диалога, а когда-то — отказаться от публичных комментариев. Иногда цена этому очень высока, но это единственный способ сохранить гуманитарный доступ МККК к наиболее уязвимым категориям людей.
— Кто представляет делегацию МККК в России? Насколько мне известно, часть сотрудников — иностранные граждане. Возможно, им проще сохранять тот самый «нейтралитет»?
— Сегодня у нас здесь более 150 сотрудников. В их числе как россияне, так и иностранцы. Мы все работаем для достижения одной цели, а потому гражданство тут значения не имеет. Тем не менее есть определенные специфические направления нашей работы, где мы, действительно, используем присутствие иностранного персонала, чтобы обеспечить нейтральность не только личную, но и нейтральность восприятия получателями помощи. К примеру, посещения военнопленных осуществляют только иностранные сотрудники, среди них нет граждан ни одной из сторон в конфликте. Мы так работаем везде в мире, где посещаем пленных или заключенных.
— Как формируется финансирование делегации?
— Финансирование поступает из штаб-квартиры в Женеве, потому что здесь у нас нет времени на поиск денег. Туда взносы, в свою очередь, поступают от наших стран-доноров, которые подписали Женевские конвенции, в их числе и Россия. Раз в год мы публикуем обращение, в котором перечисляются все операции, которые мы планируем провести, и делимся им со странами-донорами. МККК нуждается в достаточном финансировании, чтобы отреагировать на возможные очередные кризисы и эскалации конфликта, как, например, в Судане в 2023 году, в Газе, Ливане и Сирии сегодня.
«У каждого конфликта есть свои уникальные черты и некоторые сходства»
— Чем занимается делегация МККК в Москве?
— Московское представительство является одним из наших главных дипломатических хабов. Наша делегация отвечает гуманитарным потребностям, возникшим в результате вооруженного конфликта между Россией и Украиной. Так, в партнерстве с Российским Красным Крестом мы помогаем перемещенным в результате конфликта гражданам, например находящимся в Курской области. Еженедельно в наш колл-центр поступает более 2 тыс. звонков от семей военнопленных и людей, которые ищут своих пропавших родственников.
У нас есть команды, специализирующиеся на международном гуманитарном праве, на судебной экспертизе. Есть специалисты по защите гражданского населения, коллеги, занимающиеся исключительно посещениями военнопленных. Работа также не сложилась бы без большой команды по логистике. Кроме того, делегация занимается гуманитарной дипломатией с российскими властями, а также с ключевыми региональными организациями, такими как ОДКБ, СНГ. Мы обсуждаем другие конфликты, например ситуацию в Сирии, где есть российское присутствие. Делегация также содействует международному сотрудничеству в операциях МККК по всему миру, поскольку Россия является важным международным игроком и состоит в Совете Безопасности ООН.
— Видите ли вы конфликт России и Украины уникальным или находите сходства с другими конфликтами, в которых участвовали миссии?
— Я бы сказал, что у каждого конфликта есть свои уникальные черты и некоторые сходства. Не имеет значения, где и когда происходит конфликт, боль семей, матерей или жен, не знающих о судьбе своих сыновей и мужей, невыносима. Страдания будут в любом случае. С другой стороны, технологии развиваются, средства ведения войны со временем меняются. Конфликты последних двух десятилетий показали растущий уровень использования информационных технологий, включая распространение информации/изображений/видео, которые вызывают эмоциональные реакции людей.
Как МККК, мы обеспокоены тем, что злонамеренное использование информационных технологий в вооруженных конфликтах может нанести ущерб гражданскому населению и гражданским объектам, особенно тем, которые необходимы для выживания населения и относятся к критически важной гражданской инфраструктуре. Наша роль заключается в том, чтобы удовлетворять потребности тех, кто страдает, и следить за развитием военных действий, чтобы иметь возможность донести до государств обеспокоенность в случае, если новые технологии выходят за пределы гуманности.
— МККК имеет в российско-украинском конфликте статус «нейтрального посредника». Можете объяснить, что он означает и какие возможности дает?
— Нейтральный посредник — особая роль, которую МККК играет для достижения гуманитарных целей между сторонами конфликта. Эта роль нейтральной «третьей стороны» предназначена для предоставления гуманитарных услуг пострадавшим людям и оказания поддержки сторонам в выполнении определенных операций с гуманитарной целью. Она может быть выполнена только по соглашению между сторонами. Например, как нейтральные наблюдатели мы регулярно принимаем участие в операциях по репатриации останков военнослужащих — предоставляем мешки для тел, предоставляем судебно-медицинскую экспертизу, чтобы убедиться, что с человеческими останками обращаются достойно.
— Где располагаются члены миссии, имеют ли они необходимый доступ к сторонам конфликта?
— Наши сотрудники работают в ключевых местах, чтобы иметь возможность оказывать помощь пострадавшим. Мы работаем в Москве, Киеве, Одессе, Харькове и в других местах, где ощущаются гуманитарные последствия конфликта. Коллеги в Минске также помогают в проведении гуманитарных операций, например репатриации останков погибших военных.
— Как происходит передача информации между сторонами?
— Эта процедура предусмотрена международным гуманитарным правом (МГП). Оно устанавливает, что стороны международного вооруженного конфликта обязаны собирать информацию о лицах, которые оказались под их властью, например о военнопленных. Затем они должны поделиться ей со своим национальным информационным бюро (НИБ) — после эскалации в феврале 2022 года и Россия, и Украина создали такие организации. В обязанности НИБ входит немедленная передача собранной информации властям другой стороны через центральное агентство по розыску (ЦАР) МККК, расположенное в штаб-квартире в Женеве. После этого ЦАР в координации с делегациями МККК в странах конфликта передает информацию о военнопленных их родственникам и другой стороне конфликта, поскольку люди, о которых мы говорим, являются гражданами этой страны.
— Какова статистика по результатам этой работы?
— С февраля 2022 года ЦАР получило 275 тыс. звонков, электронных писем и посещений от семей, разыскивающих своих пропавших без вести или разлученных родственников. Нам удалось предоставить информацию о судьбе родственников 10,5 тыс. семей. На сегодняшний день открыто 41,4 тыс. дел по розыску пропавших без вести людей — как военных, так и гражданских. С 2022 года сотрудники МККК в Москве ответили на более чем 55 тыс. звонков, связанных с семьями, разыскивающими своих родственников, в том числе более 26 тыс. звонков с января по октябрь 2024 года. Наша помощь очень востребована.
«Это тема, которую мы обсуждаем только и исключительно с властями»
— Известно, что МККК принимает активное участие в работе с украинскими и российскими военнопленными. Как устроена эта работа? Скоординирована ли работа российской делегации с украинской?
— Согласно Женевским конвенциям, МККК имеет право на доступ ко всем военнопленным с обеих сторон, и мы продолжаем эту работу. В ходе посещений мы можем предоставить военнопленным и интернированным гражданским лицам возможность отправить короткие сообщения своим семьям. В свою очередь, члены семей могут отправлять ответы, восстанавливая связь с близкими. Всего с февраля 2022 по октябрь 2024 года МККК посетил 4,7 тыс. военнопленных и передал им и их родственникам 9,2 тыс. письменных и устных сообщений. Сегодня несколько тысяч военнопленных находятся в руках обеих сторон конфликта, а потому нам нужно проводить больше посещений. Семьи все еще ждут новостей.
— Сотрудники знакомятся и с условиями содержания военных. Однако МККК не обсуждает их публично. Почему?
— Да, по сути, визиты МККК являются в том числе и надзорными мероприятиями. Но это тема, которую мы обсуждаем только и исключительно с властями. Это единственный способ попытаться изменить ситуацию, если возникнут проблемы. Если мы начнем рассказывать о том, что происходит в тюрьме, власти больше не разрешат нам посещать ее. Если проблема возникнет, я смогу серьезно обсудить ее с властями на двусторонней основе и конфиденциально. Именно так мы работаем не только здесь, в этом конфликте, но и по всему миру. Это один из аспектов, которые очень важны для сохранения доступа.
— А могут ли быть какие-то исключения, когда МККК все же может сообщить общественности о том, что сотрудники увидели в местах заключения военнопленных или содержания гражданских лиц?
— Да, если мы сталкиваемся с многочисленными повторными нарушениями международного гуманитарного права. Если те, кто осуществляют контроль, не прислушиваются к нашим рекомендациям, то МККК может принять крайнее решение. Такое случалось всего несколько раз в истории и было связано с широким кругом нарушений МГП в разных сферах— мы используем эту возможность с большой осторожностью. Потому что очень часто мы можем больше потерять, чем получить: публичные заявления могут привести к закрытию доступа МККК к людям.
— Есть ли у МККК статистика по числу военнопленных, которые вернулись на Родину при содействии МККК?
— Такой статистики у нас нет, поскольку мы не участвуем в репатриации военнопленных. И Россия, и Украина делают это сами. Но во многих странах мы принимаем участие в таких перевозках, когда стороны просят нас об этом. Такая роль предусмотрена Женевскими конвенциями. Мы гарантируем, что перевозки осуществляются гуманным образом, что были соблюдены гуманитарные принципы. МККК делал это во многих частях света, одна из самых последних крупных операций была проведена между Йеменом и Саудовской Аравией в 2020 году, когда более тысячи человек были доставлены домой. Это была самая крупная передача заключенных военного времени, в которой мы участвовали за последние 70 лет.
— А предлагали ли вы сторонам российско-украинского конфликта свою помощь?
— Да, мы несколько раз предлагали ее и Украине, и России. Мы говорили: «Хорошо, если мы понадобимся, мы к вашим услугам». МККК может приехать, навестить военнопленных, зарегистрировать их и получить их согласие на возвращение домой. Затем мы сможем организовать автобусы, логистику.
— То есть фактически МККК в конфликте России и Украины играет роль скорее информационного посредника?
— Да, потому что иногда стороны не могут или не хотят разговаривать друг с другом. Мы не ведем переговоры, а просто передаем сообщения. В таком случае, например, Россия передает информацию мне, а я передаю ее коллеге в Киеве. Между сторонами в конфликте может не быть такого доверия, которое есть к МККК.
— Помогает ли МККК раненым?
— Да, конечно, причем разным группам — гражданским лицам, раненным в результате бомбардировок, военнопленным и другим. Мы поддерживаем систему здравоохранения, когда это необходимо, предоставляя наборы для лечения раненых и любую другую необходимую поддержку. Считаю важным подчеркнуть, что МГП уделяет особое внимание раненым военнопленным как одной из особо уязвимых групп людей. Однако мы не знаем, сколько их с обеих сторон. Тяжелобольные и раненые военнопленные должны быть отправлены сторонами домой в одностороннем порядке. Однако сейчас это не всегда так — мы видим, что во время некоторых обменов пленными в общие списки также добавляют раненых и больных военных. Но я думаю, что власти могут больше взаимодействовать по этому вопросу.
«Репатриация гражданских лиц является результатом сложного процесса»
— Теперь хотелось бы обсудить работу с гражданскими, в частности интернированными, лицами. Известно, что МККК принимал участие в операции по репатриации гражданских из Сум в Курскую область. Какую роль МККК сыграл в ней?
— Выступая в качестве нейтрального посредника, 22–23 ноября этого года мы приняли участие в операции по репатриации 46 российских гражданских лиц с территории Украины. Проводилась она после достижения договоренности между ними о деталях этой операции. Так, МККК было предложено сопроводить россиян, родом из Курской области, из города Сумы на территории Украины (туда они были перемещены вооруженными формированиями Украины в ходе наступления в Курской области.— «Ъ») на родину. Их возвращение проходило через Беларусь, перед этим МККК обеспечил получение согласия граждан на репатриацию и следил за состоянием их здоровья в ходе операции. Эта гуманитарная репатриация гражданских лиц является результатом сложного процесса, который потребовал координации действий властей и поддержки наших партнеров из Российского Красного Креста и Украинского Красного Креста.
— Ведется ли такая работа МККК с украинской стороны? Есть ли на территории РФ граждане Украины, которые хотят вернуться домой?
— У нас есть такие запросы. Есть несколько обращений от людей, которые находятся в России и хотели бы вернуться на территорию Украины. В основном речь идет о пожилых людях и детях. Поэтому в некоторых случаях мы содействуем их возвращению либо во взаимодействии с офисом госпожи Львовой-Беловой, либо с госпожой Москальковой. Граждане, которых необходимо отправить обратно на территорию Украины, проезжают в основном через Беларусь, а иногда через другие страны.
Вообще у нас много запросов, в том числе от россиян, в большинстве своем от пожилых людей или людей с ограниченными возможностями здоровья, которые застряли на территории Украины. И МККК совместно с властями организует их возвращение, используя «проездной документ Красного Креста» (экстренный проездной документ, выдаваемый МККК в случае отсутствия иных документов, подтверждающих личность.— «Ъ»). Многие гражданские лица потеряли свои паспорта, или у них нет других необходимых документов. Иногда мы выполняем бюрократическую часть работы, чтобы содействовать возвращению людей обратно домой.
— Скольким людям уже удалось помочь?
— В общей сложности, если говорить о взрослых, мы помогли примерно 150 людям, а также нескольким десяткам детей. И мы намерены продолжать содействовать в репатриации гражданских лиц.
— А как дела обстоят на «новых территориях»? Есть ли какая-то статистика по числу тех, кто хотел бы вернуться на Украину?
— Нет, у нас нет статистики, мы не знаем. Трудно понять. Знаете, это типичная ситуация в ходе вооруженного конфликта, когда люди иногда хотят вернуться туда, где, по их мнению, они должны быть или где находятся их семьи.
«В России мы почти единственная международная гуманитарная организация»
— Занимается ли МККК гуманитарной помощью?
— МККК продолжает оказывать различную поддержку уязвимым семьям. Так, с начала года МККК в координации с Российским Красным Крестом предоставила в России денежную помощь более 13,7 тыс. людей. Также в этом году МККК оказал помощь детям из пострадавших семей в подготовке к учебному году — 4218 детей 1–4 классов получили школьные наборы и ваучеры на одежду.
МККК оказал поддержку в распространении аптечных талонов среди 25 тыс. социально незащищенных людей, которые были вынуждены покинуть свои дома. В начале ноября МККК также запустил программу распространения предоплаченных банковских карт. Это первый случай, когда РКК и МККК использовали этот способ оказания помощи в России. Стоимость каждой карты составляет 5 тыс. руб. В конце ноября их получили более 18 тыс. жителей Курской области.
МККК также помогает перемещенным лицам получить образование и восстановить экономическую деятельность. Так, мы обучаем их вождению, некоторым навыкам работы в сфере услуг, например работе парикмахера. Таким образом, люди находят новую работу, а затем могут открыть свой собственный бизнес. Они больше не зависят от гуманитарной или социальной помощи.
— Сколько в общей сумме человек получили гуманитарную помощь от МККК?
— В целом начиная с 2022 года МККК в партнерстве с Российским Красным Крестом оказал необходимую помощь более чем 98,7 тыс. людей. Это и жители Курской, Брянской, Воронежской, Ростовской и Белгородской областей, и переселенцы из Донбасса или с территории Украины.
— В каких масштабах эта работа проводится на Украине, учитывая, сколько там пострадавших лиц?
— Да, последствия конфликта для украинской стороны гораздо серьезнее. И на территории Украины гораздо больше перемещенных лиц, чем в России. Но обычно нам хватает средств для помощи, поскольку там много гуманитарных организаций — мы не единственные. В итоге бюджет украинской делегации МККК даже постепенно сокращается. В России же мы почти единственная международная гуманитарная организация.
— А продолжают ли МККК работу в Донецке и Луганске?
— Вооруженный конфликт в Донецке и Луганске продолжается уже одиннадцатый год, и его последствия для гражданского населения, проживающего в прифронтовых районах, остаются серьезными. МККК работает в этих районах с 2014 года, оказывая помощь наиболее уязвимым группам населения, пострадавшим в результате ожесточенного конфликта. После нескольких месяцев перерыва в нашей деятельности в 2023 году мы возобновили ее в 2024 году в сотрудничестве с нашими местными операционными партнерами в Донецке и Луганске — местными организациями Красного Креста.
— А чем конкретно МККК занимается в этих городах?
— В период с января по ноябрь были розданы десятки тысяч продуктовых наборов и предметов гигиены, и наша команда в Донецке также оказала поддержку трем центрам для перемещенных лиц в Донецке. Коллеги также помогают людям восстанавливать свои дома, пострадавшие в результате боевых действий, доставляют строительные материалы жителям, проживающим вблизи линии фронта, и работают над улучшением доступа к воде — помогаем организациям «Вода Донбасса», «Лугансквода» и другим. МККК переоснастил больницу в Луганске всем необходимым оборудованием для хирургического отделения. Мы починили все двери, окна, кровлю и так далее.
— Достаточна ли, с вашей точки зрения, работа МККК в этих городах?
— Мы постоянно обсуждаем это с властями, спрашиваем, в какой помощи они нуждаются. Мы всегда согласовываем нашу работу на местном и центральном уровнях.
«Все, что нам удалось сделать, чтобы помочь людям,— это результат»
— Какие основные итоги работы в 2024 году подвела делегация?
— Нам удалось коллективно внести существенный вклад в смягчение негативных последствий конфликта для пострадавших людей. В сотрудничестве с российскими властями, включая МИД, Минобороны, офисы уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой, уполномоченного по правам ребенка госпожи Львовой-Беловой, Госдуму и Совфед, нам удалось воссоединить семьи, репатриировать детей и взрослых к их родственникам в России и на территорию Украины. Мы дали ответы на вопросы некоторых семей военнопленных и внесли свой вклад в достойную репатриацию останков военнослужащих. Совместно с Российским Красным Крестом мы оказали помощь тысячам людей в районах, непосредственно затронутых конфликтом. Я бы сказал, что все, что нам удалось сделать, чтобы помочь людям,— это результат.
— А как в течение года складывались отношения с властями и организациями, которые также участвуют в помощи пострадавшим гражданским?
— Да, также очень важно, что мы налаживаем отношения с российскими властями и экспертным сообществом. Для МККК крайне важно сотрудничать с Россией и учитывать ее точку зрения по правовым и гуманитарным вопросам, поскольку Россия остается одним из ключевых игроков на международной арене. Кроме того, мы получили статус наблюдателя в Межпарламентской ассамблее стран СНГ для разработки национальных законов или законов СНГ по гуманитарным вопросам. Например, закон о пропавших без вести.
Также в этом году еще больше укрепился наш гуманитарный диалог с Русской православной церковью, результатом которого стали пожертвования муки, медицинского оборудования и материалов, например, для ремонта домов в преддверии зимы. Мы провели несколько тренингов для церковных волонтеров, которые направляются в районы, пострадавшие от боевых действий. Я бы сказал, что это хорошее сотрудничество, безусловно, принесет очень позитивный результат в 2024 году.
— Есть ли у вас планы на предстоящий год?
— Я бы хотел, чтобы мы могли сделать больше для людей — дать ответы большему числу семей, воссоединить больше близких и оказать помощь всем, кто в ней нуждается. Хочется быть полезными, и для этого нам нужна поддержка властей. Так что еще одна моя цель — продолжить развивать хорошие отношения с российскими властями, максимально расширяя сферу нашего взаимодействия. Нам действительно повезло — мы общаемся здесь со многими представителями власти, и они ценят наш опыт. Как мы уже говорили, когда вы придерживаетесь нейтралитета, вас критикуют. Но мы берем на себя эту ответственность. Я горжусь тем, что нахожусь здесь, в России.
